Марк-Андре Флери завершил великую карьеру
Марк-Андре Флери, отыграв свой 21 сезон в НХЛ, завершил игровую карьеру. Флери провел в Питтсбурге 14 лет (с 2003 по 2017) и был важнейшей составляющей команды как на катке, так и за его пределами. С пингвинами он выиграл три Кубка Стэнли и, безусловно, вошел в историю клуба, оставив в ней запоминающийся след. После Питтсбурга в его карьере были Вегас, Чикаго и Миннесота. Именно игроком Миннесоты он в этом году закончил свою карьеру. Он был важен и для Вегаса, где заслужил награду имени Везины, и для Миннесоты, с которой до последнего играл в плей-офф. Но по-настоящему свой он для Питтсбурга. Здесь он вырос во вратаря НХЛ, здесь он поднял Кубок, здесь он стал тем человеком, которым его знают все. Когда он приезжал в Питтсбург в составе других команд, его встречали, как своего. Ему радовались и бывшие партнеры по команде, и, конечно же, болельщики.
Если делиться личным восприятием, то, как человеку, следящему за матчами Питтсбург «Пингвинс» с сезона 2009-2010, мне Флери запомнился вратарем, которого всегда критикуют. За все время, что он провел в Питтсбурге, он не производил впечатление лучшего из лучших. Мало кто, перечисляя сильнейших вратарей, включал в их число и первого номера пингвинов. И даже вызванный в олимпийскую сборную Канады после победного сезона, он ехал в Ванкувер только третьим номером без перспектив сыграть хоть один матч. Это, наверное, справедливо.
Марк-Андре не был вратарем, совершенным по своим навыкам, у него хватало «слабых мест». Полагаю, каждый болельщик «Пингвинс» может вспомнить, как хватался за голову (а то и за сердце), когда МАФ выкатывался за ворота, чтобы остановить шайбу. Но когда этот критикуемый своими болельщиками на протяжении всей карьеры, зачастую, критикуемый за дело, вратарь уходил из команды, думаю, каждый болельщик понимал, что из команды уходит лучший вратарь в ее истории. И никаких других чувств, кроме уважения, любви и благодарности за годы, проведенные в Питтсбурге, у нас к нему не осталось. И в этом загадка Марка-Андре Флери. Как, не будучи лучшим, не обладая выдающимися способностями, совершать выдающееся, стать великим и оставить после себя светлую, добрую память.
Многие, когда говорят о спорте и спортсменах, указывают на важность личных качеств. Об этом, например, рассуждает Джим Рутерфорд, вспоминая свою работу в Питтсбурге. О Марке-Андре люди, знавшие его, отзываются как о человеке добродушном, веселом, приятном в общении, располагающем к себе. Флери помогал своим командам, создавая дружелюбную атмосферу. Каждый, кто вспоминает о нем, говорит о его шутках, розыгрышах, о его умении снять напряжение, поддержать партнеров. Даже в игре, когда крупные планы брали вратаря Питтсбурга, за его маской обычно просматривалась улыбка.
Наверное, все согласятся, что ключевым пунктом в игровой карьере Флери стал седьмой матч финальной серии плей-офф Кубка Стэнли 2009 года, и даже не просто сам матч, а последние его секунды, когда он при счете 2:1 в пользу пингвинов, спас команду от почти уже неизбежного гола.
В тот момент все – болельщики «Пингвинс», болельщики Рэд Уингз, игроки обеих команд, Никлас Лидстрем, даже Роб Скудери, защитник, стоявший ближе всего к воротам, все смотрели на Флери. Не на шайбу, потому что было понятно, после добивания с близкого расстояния она летит точно в ворота. Смотрели на Флери: сможет или нет? справится с этим броском Лидстрема или не справится? Справился. Почему справился? Потому что его вратарская реакция никогда не была его слабой стороной. Игра на линии именно то, что вызывало восхищение в этом вратаре, его умение сделать сэйв в последний момент, в момент, когда, кажется, шайба уже не может не попасть в ворота. Этот навык у Марка-Андре был на высочайшем уровне.
Но самого по себе навыка не достаточно. Он необходим, без него не получилось бы. Но должно быть еще что-то. В случае МАФа, как представляется, это готовность сделать для команды то, что нужно сделать. Потому что в тот момент сэйв вратаря был нужен Питтсбургу больше всего. Потому что никто другой не мог уже ничего сделать. Остался только вратарь. Потому что Макс Тальбо в тот вечер забил дважды. Не Сид, не Джино, не Стаал, не Герин, не Кунитц, не Гончар, не Летанг. Каждый сыграл отлично, все отдали все свои силы и сделали, что могли для победы. Но Макс Тальбо, игрок не выдающийся, превзошел себя, сделал больше, чем он мог. А на последних секундах остался только МАФ. И не подвел ни команду, ни болельщиков, ни Макса.
В этом моменте, в этом сэйве, кажется, сошлась вся карьера Марка-Андре Флери. Когда игрок отдает все для команды, использует все свои возможности, чтобы помочь команде выиграть, в этом есть проявление чего-то важного в спорте, чего-то, что, в сущности, и составляет спорт. Конечно, не каждый раз получается, но если из раза в раз стараться, то рано или поздно получится. Долгие годы Флери старался, многое не получалось, были провалы, после провалов он продолжал работать и помогать команде. Он делал, старался для команды, но не получалось, не получилось в 2008 году. В 2009 все сошлось: умения, опыт, желание, готовность. Наверное, жизнерадостность, добродушие ему помогали в карьере, а любовь к игре помогла продлить карьеру. Но еще ему помогало желание работать с командой, быть с товарищами и стараться ради них.
Марк-Андре Флери, возможно, является образцом того, что называется «командный игрок». По крайней мере, когда говорят «командный игрок», улыбка МАФа приходит на ум многим. Командный игрок – это готовность сделать для команды то, что необходимо. Даже если нужно отступить, пропустить вперед Мэтта Мюррея, Флери, на тот момент уже ветеран, отдавший команде долгие годы старания, не просто это сделал без жалоб и споров, он помогал. Флери помогал молодому вратарю играть лучше. В этом есть что-то великое: видеть в прямом конкуренте товарища по команде, которому нужна помощь.
Даже когда команде потребовалось, чтобы Флери ушел, он сделал это. Он не хотел уходить, он мог настоять и остаться. Но команде нужно было, чтобы он ушел, чтобы не потерять других игроков, и он ушел. Ушел без скандалов, без обид, но с благодарностью команде, которой нужно идти дальше без него. В этом тоже есть что-то великое: уйти, сказав всем искреннее спасибо.
Когда говорят о личных качествах, влияющих на долголетие и успех в спорте, чаще всего имеют в виду дисциплинированность и профессионализм. В случае Флери это не только профессионализм. Играть до 40 лет, провести 21 сезон на самом высоком уровне без профессионального терпеливого отношения к делу невозможно. Но МАФу, кажется, еще очень сильно помогали добродушие, дружелюбие, умение найти общий язык с партнерами и, конечно, безграничная любовь к игре. А ведь в спортивном долголетии самом по себе тоже есть что-то великое. И вот так незаметно, потихоньку, идя со своей собственной скоростью своим особым путем, этот вратарь оказался на втором месте в истории по количеству побед, проведенных матчей, сыгранных минут и бесспорным кандидатом в Зал славы хоккея.
Чтобы отметить великую карьеру вратаря, так часто остававшегося чуть-чуть позади лучших из лучших, представляем перевод материала клубной журналистки Питтсбург «Пингвинс» Мишель Кречиоло о том, как Питтсбург выбрал на драфте Марка-Андре Флери.
Вспоминая драфт: Марк-Андре Флери
После того, как Марк-Андре Флери официально ушел из НХЛ, сыграв 21 сезон, его, начавшаяся в Питтсубрге, карьера претендента на Зал славы хоккей окружена и многочисленными разговорами, и, конечно, прославлением.
Как рассказала официальному сайту Ассоциации игроков НХЛ его жена Вероник: «Агент Марка [Аллан Уолш] прислал детям видео с драфта Марка, и по этому видео можно понять, как долго он играл в НХЛ. Детям очень понравилось увидеть что-то с того времени, когда их самых еще не было и узнать, где началась карьера их отца».
Пингвинам потребовалось провести обмен, чтобы выбрать атлетичного, располагающего к себе вратаря первым выбором на драфте 2003 года в Нэшвилле. Крэйг Патрик, генеральный менеджер на тот момент, объяснил: «Мы решили, что лучшее место для начала строительства команды – ворота».
Эдди Ольчик, главный тренер того Питтсбурга, назвал этот выбор основополагающим ходом франшизы. Флери стал одной из самых любимых фигур в истории Пингвинов. За ним едва ли не каждый вратарский рекорд команды, он выигрывал Кубки Стэнли в 2009, 2016 и 2017 годах, и оставил непреходящее наследие как на льду, так и за его пределами.
«Это был правильный выбор – в правильное время для всей организации», – говорит Грег Мэлоун, курировавший скаутскую работу в те дни.
В тот период Жиль Мелош был внештатным скаутом команды в Квебеке. Он также совмещал должность тренера вратарей, позже эта должность стала его постоянной занятостью. Он отыграл почти 800 матчей в НХЛ в качестве вратаря, так что был способен разглядеть каждый значимый талант на этой позиции, выходящий на драфт.
Флери было 16 лет, когда Мелош впервые увидел его игру за Скриминг Иглз из Кэйп Бретона в Молодежной хоккейной лиги Квебека. Мелош приехал на игру пораньше, объясняя это тем, что и раскатка дает ему важную информацию.
«Я сел за воротами и смотрел на ребят. То, что он делал тогда, с такой акробатикой, – он устроил настоящее представление. Он был просто невероятен, особенно для своего возраста», – рассказывал Мелош.
В сезоне 2002-2003, год, когда Флери выходил на драфт, у Мелоша был разговор с Патриком.
«Мы перестраиваемся, мы начинаем брать хороших игроков, – сказал я, – нам нужен вратарь. Крэйг ответил: следи за ним внимательно на протяжении года», – рассказывал Мелош: «Так что я съездил в Кэйп Бретон пару раз. К тому же каждый раз, когда он приезжал в Квебек, я был на игре».
Чем больше Мелош видел, тем крепче он убеждался, что Флери особенный. Как это сформулировал Мелош, Флери нельзя было уместить в привычные рамки.
«У него был особый стиль игры, ни на кого не похожий», – объяснял Мелош. – «Ближе всего к нему, за то время, что я занимался скаутингом, был Феликс «Кот» Потвен. У него был похожий стиль. А Марк был еще быстрее. Хоть и не столь системен. Но этому можно научиться. У меня не было сомнений, что он придет к успеху. Достаточно было видеть его отношение к делу, язык его тела. Да, иногда ты промахиваешься, но на его счет у меня не было и мысли об этом».
Вот почему Мелош старался объяснить Мэлоуну необходимость для руководства команды своими глазами увидеть этого вратаря по имени Флери. Когда Мэлоун совершил поездку в Кэйп Бретон, молниеносно быстрая реакция заворожила и его. Равно как и личностные качества Флери, которыми он будет влюблять в себя. Скрупулезная внимательность, свойственная его характеру, приведет к блестящим результатам.
«Мы пригласили его на ужин (перед драфтом), и он казался таким позитивным, проявлял столько усердия, был полон энергии, и именно таким он и был», – рассказывает Мэлоун. – «Это был один из таких моментов, знаете, этот парень, его улыбка, его характер просто выстреливают… люди в Питтсбурге знают о таком немало».
Все качества, которые должны были отслеживать в игроках скауты Пингвинов, были у Флери на высоком уровне.
«Мы верили, что Марк-Андрэ может дать очень многое франшизе в ее развитии», – говорил Ольчик.
Но многие сотрудники то же самое думали и про Эрика Стаала, которому предсказывали будущее первоклассного центра. Мнения по поводу выбора на драфте разделились. Тем не менее, несколько ключевых фигур, включая двух икон, приложивших руку к «Чуду на льду», определили решение в пользу Флери.
Патрик был ассистентом Херба Брукса в сборной США на Олимпиаде 1980 года, где они стали частью одного из величайших событий в истории спорта. Позже, в 1996 году, Патрик взял Брукса в Питтсбург в качестве скаута. Возвращаясь к драфту 2003 года, Брукс, проработав недолгое время в сезоне 1999-2000 главным тренером, занимал должность руководителя скаутского подразделения команды.
«Херб и я доказывали всем: невозможно выиграть Кубок без вратаря. Мы найдем и другого Эрика Стаала», – рассказывал Патрик.
Мэлоун согласился с двумя великими хоккейными умами. Он подчеркивал, каждый год на драфт выходит несколько высококлассных форвардов. Питтсбург уже имел достойных проспектов этого амплуа, наряду с Бруксом Орпиком и Райаном Уитни на синей линии. Но в рамке не было никого. Так что выбор был сделан.
«Крэйг проделал мастерскую работу с обменом, чтобы не позволить никому опередить нас», – говорил Ольчик.
В то же время, вечер перед драфтом, Флери провел в стейкхаусе. Он сидел за столом вместе с первой любовью Вероник, отцом Андре, мамой Франс, сестрой Мэрилин, семьей, в которой он жил в Кэйп Бретоне, и Уолшем.
На тот момент Питтсбург должен был выбирать третьим, перед ним были Каролина со вторым пиком и Флорида с первым. У Пантер в воротах уже был Роберто Луонго, ныне член Зала славы.
«Накануне Марк думал, что уйдет где-то в топ-пять, может быть в первой шестерке. Если Флорида сохранит первый пик, вряд ли они возьмут его. Так что Марк в тот вечер спросил, будут ли у меня какие-то инсайды о том, каким его выберут», – делится Уолш.
«Я ответил, это возможно. Некоторые команды дали мне знать, что ходят слухи о готовности Флориды торговать первым пиком. И я сказал, если я узнаю, ты бы хотел узнать тоже?».
Флери скривил свою фирменную улыбку.
«Он такой: «о, Боже, нет, да, наверное, о… да». Он действительно не был уверен, хочет ли он знать», – вспоминает Уолш, смеясь.
На следующее утро Уолш узнал, что Патрик провернул сделку по обмену выборами с генеральным менеджером Флориды Риком Дадли. Позже Патрик сам позвонил ему.
«Крэйг сказал: просто хочу сообщить тебе, пожалуйста, держи это в тайне, не говори прессе, но мы совершили обмен, чтобы получить Марка», – говорил Уолш.
Это было где-то в 8:30-9:00 утра. И что Уолш запомнил об этом дне сильнее всего, явственнее чем что-либо еще так это то, что этот день был мучительно жарким. Но Флери все равно захотел пройтись через несколько кварталов от их отеля к «Бриджстоун Арене».
Они встретились в лобби отеля, чтобы вместе идти на драфт, именно там, в лобби, Уолш и рассказал Марку-Андре и его родителям про проведенный обмен.
«Там я сказал ему: ты бы хотел знать то, что знаю я?» – вспоминал Уолш. – «А Марк в ответ: ага. Я сказал: ну, хорошо, Питтсбург сообщил – ты уйдешь под общим первым номером. В этот момент время как будто остановилось. Если вы пишете сценарий, это было: бум… бум… бум… жизнь замерла, его жизнь. Ему потребовалось секунд десять, чтобы переварить это все, а потом он опять сказал свое: «о, Боже» [смеется]».
Над многим нужно было подумать, но уже подходило время начала, так что Флери и Уолш направились к арене.
«С нас капал пот, понимаете? Это было как в аду. Мы шли, и его все время останавливали, чтобы взять автограф. Я, помню, еще подумал, как это возможно? мы идем по улицам Нэшвилла, а его узнают, и люди хотят его автограф? Какое-то безумие!» – говорил Уолш. – «Вот, нам еще, наверно, квартал до места, а я думаю, благословенные фекалии, нам нужно спешить, такими темпами мы можем и опоздать. Мы должны попасть туда!»
Они успели вовремя. Как шутил Уолш, они выглядели, будто только вышли из душа. Им дали бумажные полотенца, и Флери попробовал поправить прическу. По счастью, кондиционер дул прямо на них, так что его волосы быстро обсохли и пришли в порядок. Вскоре Патрик вышел на сцену и произнес судьбоносные для франшизы слова:
«От лица Марио Лемье и Питтсбург «Пингвинс» нашим первым пиком мы хотели бы выбрать вратаря Марка-Андре Флери».
По воспоминаниям Уолша, он подсказал тогда Флери не срываться сразу на сцену. Он предложил Марку взять немного времени и обнять родных, которые приехали, чтобы быть рядом с ним.
«Раздели этот момент с ними – это именно то, что он и сделал», – говорил Уолш. – «Я помню, когда Марк принял все поздравления и, наконец, поднялся на сцену, у его отца в глазах стояли слезы».
Уолш родился и вырос в Монреале, и был того же возраста, что и Лемье, который к тому моменту был единственным общим первым выбором на драфте в истории «Пингвинс». Уолш был на «Монреаль Форум» в 1984 году, когда Эд Джонстон объявил о выборе 66 номера. Теперь, почти два десятилетия спустя, Джонстон, будучи ассистентом генерального менеджера, был здесь ради 29 номера.
«Парень, которые выбирал Марио, который объявил тот пик, стоял рядом с Марком на сцене», – рассказывал Уолш. – «Это было осязаемым воплощением квебекской связи, протянувшейся в тот момент между Марио и Цветком».
Флери стал ключевой составляющей молодого ядра, к которой присоединились Евгений Малкин и Сидни Кросби на следующих двух драфтах. Они помогли совершить легендарный прорыв, закончившийся победой в Кубке Стэнли в 2009 году.
Когда Флери своим телом остановил бросок Никласа Лидстрема на последних секундах седьмого матча и поднял трофей под сводами «Джо Луис Арены» в Детройте, он был в привычном расположении духа.
«Просто наслаждаться моментом, быть с товарищами, перешучиваться с ними об игре, праздновать вместе», – рассказывал Флери. – «В такие моменты это все, ничего другое не имеет значения».
Флери провел в Питтсбурге 13 сезонов, самый длинный период его карьеры. Его последним матчем в черно-золотой форме стала шестая игра финала Кубка Стэнли 11 июля 2017 года, в которой он с Питтсбургом выиграл титул второй год подряд. Этот момент закольцевал карьеру Флери в Питтсбурге, начавшуюся с драфта, который проходил в том же самом здании.
И хотя роль Флери в этих двух победах была иной, по сравнению с первым чемпионством, пингвины не смогли бы достичь их без него.
«Он задавал определенную культуру партнерам по игре тем весельем, с которым он каждый день выходил на лед», – рассказывал Мелош. – «Это снимало груз с плеч форвардов и защитников. За все годы с ним он ни разу не обвинял в пропущенных голах кого-то другого. Он считал, что должен справляться со всем сам. Игроки это знали и поэтому сражались за него».
И они отдали ему дань уважение в прошедшем сезоне во многих трогательных церемониях, даря цветы человеку, который играл с таким заразительным наслаждением, был дружелюбен и добр к каждому и оставлял после себя небольшие моменты веселья все это время.
«Я встретил его в 17, теперь ему 40. Да, он вообще не изменился», – подвел итог Мелош. – «Он тот же самый ребенок. Он остается ребенком в 40. Он заслужил все почести, которые получает, куда бы не пришел».
Текст: Мишель Кречиоло (Michelle Crechiolo @PensInsideScoop), 10 апреля
Источник: NHL.com
Фото: Gettyimages.ru/Minas Panagiotakis, Jim McIsaac, Bruce Bennett, Paul Bereswill, Doug Pensinger, Graig Abel, Elsa; Bleacher Report; Octagon Courtesy Photo; Canadian Press/Philip Walker.
